Картины Александра Баканова можно увидеть в Морской резиденции Президента России в Санкт-Петербурге. Лондонская галерея «Тейт» и Музей современного искусства в Риме приобрели работы мастера, а Государственная Третьяковская галерея организовала в 2003 году его персональную выставку. Список регалий и достижений Александра Баканова можно перечислять долго. О том, как театр повлиял на его творчество, о своей методике работы в современном интерьере и о том, как создавалась серия картин, посвященных Самаре, художник рассказал корреспонденту «ВК».
Александр Баканов 8 августа отметил юбилей - 60 лет. Большая удача - застать художника в Самаре и попросить его поделиться своей творческой историей. Его квартира-студия сама является художественной победой - сложная планировка, интересный декор, необычные дизайнерские решения. Трудно было ожидать чего-то иного от художника, разработавшего свою методику работы в современном интерьере, но, тем не менее, каждый, кто заходит в студию, тратит минимум полчаса на разглядывание всех деталей. То же самое происходит и с картинами Александра Баканова. Перед его работой зритель замирает надолго, так как на полотне разворачивается целая история. Мастер мизансцен аккуратно не только выписывает архитектурно-исторические детали, но и продумывает каждого персонажа.
- Широкой самарской публике вы более всего известны по серии картин, где восстанавливается облик Самары конца XIX - начала XX веков. Почему вы, как художник, обратились к этой теме?
- Я родился в Самаре, окончил Куйбышевское художественное училище. Потом меня распределили в Вологодский драматический театр. В Самару я вернулся только спустя 20 лет. Когда я приехал, понял, что не знаю старую Самару. То, что о ней писалось, казалось мне, не производило того впечатления, которое должно было. Я начал с небольших работ, известных сюжетов, знаковых архитектурных памятников - пивзавод, драмтеатр, филармония, костел, кирха. Позже я стал изучать материалы - читал литературу, собирал открытки, искал документы. Мое первое серьезное выступление на эту тему состоялось к 160-летию Самарской губернии.
- В этой серии что было для вас интереснее - архитектурно-историческая реконструкция или атмосфера?
- Самой сложной составляющей была архитектурно-историческая реконструкция, потому что многое приходилось додумывать. У меня есть работа «Рынок на Троицкой площади в Самаре». Там более 400 персонажей. Но главные герои моих картин - атмосфера и дух времени. Если этого в картине нет, значит она не про что. Если есть, то картина начинает «втягивать» зрителя в свое пространство. Атмосферу того времени можно представить по запахам - печной, навозный, хлебный. Я старался все это передать с помощью мизансцен - что делают люди. Тогда у зрителя возникает поисковая реакция, желание всмотреться и узнать, что происходит. Я выстраиваю тот мир как режиссер. Для меня это театр, который происходит при совмещении фактического материала с воображением. И тема эта неисчерпаема. Когда я писал «Посещение государем Александром II Струковского сада в Самаре» мне сильно помог театральный опыт. На картине только 6 видов военных - жандармы, уланские полки, гренадеры, так называемые кавказские роты.
- А современная Самара вас вдохновляет?
- А у меня только и есть современная Самара. Та историческая Самара существует в «кармане памяти», который я создал. Вдохновляет любой двор. Вот соседний Песочный переулок. Здесь был трактир, где Максим Горький часто писал свои фельетоны, и его там один раз побили за это обиженные держатели заведения. Есть интересная история и про Федора Шаляпина, который приехал в Самару уже знаменитым артистом и чуть не опоздал на свое выступление. Иногда меня вдохновляет статичный мир, как, например, в картине «Большой самарский натюрморт», где я пишу жизнь городского среднего класса, человека, без его фактического присутствия, его мир. Мне не интересно писать портреты. Это не мой способ общения с действительностью. Моя задача найти микросюжеты и ценности той жизни. Это такая важная драматургическая, возможно, даже театроведческая версия проникновения в историю. Потому что лучше представить, как все это двигалось, ходило, пело, орало, гуляло, работало, чем просто срисовать открытку.
- Вы часто говорите про влияние театрального образования и опыта декоратора в вашей творческой судьбе. Как эти навыки вам пригодились в карьере художника?
- Моя судьба была связана с театром, еще когда я был практикантом у Петра Монастырского при главном художнике Илье Мендковиче. Это было легендарное время. Билетов уже за полгода никаких не было и быть не могло. Билеты дарили как подарок на Новый год и день рождения. Мое многостилевое мышление от театра. Здесь нужно работать над декорациями к Чехову, Стриндбергу, Ибсену, Вампилову - совершенно разные задачи для художника, которые должны быть решены в сжатые сроки. Вот отсюда у меня возникла дисциплина, без которой в нашей профессии очень трудно работать. В действительности художественное мышление я воспринимаю через призму театрального искусства. Для меня это игра - осмысленная, со сверхзадачей. Мне удалось, возможно, через глубокое проникновение в театральную эстетику найти понимание образного бытия. Моя театральная биография и высшее образование в Санкт-Петербургской театральной академии органично легли на то, чем я потом занимался. Все осталось, только сцена изменилась, и режиссер теперь я сам.
- Вы разработали свою методику, посвященную работе художника в современном интерьере, и очень востребованы в этой сфере. Что это за методика, и трудно ли работать с заказчиками?
- Составляющая моей методики - создание интерьерной коллекции. Это очень старая версия осмысления пространства - еще со времен наскальных росписей. Все время авторы занимались работой в интерьере - на заказ и не на заказ. Без заказа не возникла бы ни Сикстинская капелла, ни роспись Успенского собора. Подобное не появляется без социальных связей. Заказ - это одна из форм активного социального сотрудничества в обществе, на его этапе развития и в определенных ситуациях. Это огромное количество нюансов и проблем. Возникают условия - размер, стиль, жанр, композиционные особенности картины. Все работы должны представлять из себя отдельное автономное произведение, и в то же время совместиться с тем, что находится в интерьере.
- Вы работаете в разных стилях. А как вы относитесь к актуальному искусству?
- Как работать в различных стилях… Учиться нужно у гениев - например, у Пикассо, а не у тех, что всю жизнь рисуют березки на закате, и говорят, что они «так видят». Они не видят современную жизнь, не понимают ее динамики. Я не пользуюсь гаджетами, но это не освобождает меня от информационного поля. Я принимаю все. Из истории искусства нельзя ничего убрать. В чем актуальное качество современного искусства? В том, что у нас есть на него своя реакция - это вдохновление личностного начала. Если в моем случае вместо вдохновления появляется какое-то возбуждение, какое-то щекотание нервов, то это для меня «плосковато», мне этого не хватает. А когда я включаюсь в произведение полностью, мне неважно, какой жанр, если в этом есть мастерство, если это интересно - замечательно. Что такое искусство? Искусство - это создание действительности условными средствами. А уже потом все остальное. Через условную созданную модель пытаешься что-то сказать. И успех зависит от того - живая это модель или нет. А жанр и стиль второстепенны. Для меня современное искусство это Караваджо и Босх. Илья Репин и его последователи - это пик российского искусства, демонстрация, как краска превращается во что-то живое.
- Вы добились в своей карьере больших успехов. Что такое талант для художника?
- Талант для меня это внутренняя потребность. Если нет потребности, то это не твое. А если ты занимаешься без потребности, значит ты не талантлив.
Но главные герои моих картин - атмосфера и дух времени. Если этого в картине нет, значит, картина не про что. Если есть, то картина начинает «втягивать» зрителя в свое пространство